 |
|
| главная | художники | информация для художников | о сайте | |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
| << вернуться |
|
|
 |
Манера письма живописца - это психология проживания через творение. Экспрессионизм, взрывность в работе - вот что я ценю в художнике. Максимальное напряжение, полная самоотдача и создает то, что я определяю произведением живописи. Когда мир пляшет под кистью художника, когда есть кураж и на холст изливается поток энергии, тогда я могу сказать, что это художник, а не поделочных дел мастер. Мне не нравятся живописцы, работающие на зрителя, мне близки те, кто работает на состояние "проживания". Здесь я говорю об экспрессионизме, так как существуют иные стилистические формы живописи, которые мне не интересны. Отношение к картине, это как - к отражению пейзажа в воде - дуновение ветра разрушает целостность. Процесс создания работы - луна в ладонях с водой. Символизм: Небо - покой, противостояние, динамическая эмоциональная линия, прорывающая пространство. Что на земле - то и в небесах. Земля - плодородие - цветение, исполнено цветом - чувством, характером - фактурой. Деревья, кустарники - взрывы энергии, выраженной в проявлении, то есть жизни. Ствол дерева - ломаный вектор жизни с фактурой - характером, где духовные влияния, как световые отражающие воздействия. Вектор развития, по Гюрджиеву, имеет обязательные "сломы". Ветка, как и вектор жизни, имеет сломы - моменты, а так же периоды цветения или молчания, накопления и прорыва энергии. В пейзаже сломанное дерево, надломленные камыши, поникшие травы - как человеческая жизнь. Впрочем, когда я пишу, то обо всем об этом не задумываюсь. Живопись - как итог чего-то и бросок в неизвестность, она быстрее чем мысль. Размышления приходят после. Пейзаж - одна из форм, в которой я выражаю свое отношение к миру, как и натюрморт - форма и характер символического экспрессионизма. Они - пейзаж, натюрморт - несут в себе опредмечивание основной темы, которую я провожу в абстрактном экспрессионизме, как наиболее емкой форме выражения мирочувствования. По сути, это игра в пространстве, где предметность холста исчезает начисто. С. Симкин 17 июля 1996 года. Текст к выставке картин Симкина Сергея «Спонтанная живопись», «Ритмические экспрессии» и «Движение цвета. Экспрессионизм». Берег моря. Пустынный пляж. У воды стоит ребенок, в ладонях его разноцветные граненые камни разной величины. Ребенок смотрит на эти камни, затем берет один и разглядывает его на свет, на солнечный свет, рассеявшийся в гранях камня, в глубине его на переливы цвета, меняющего оттенки и плотность при каждом легком развороте камня к Солнцу. Ребенок обнаружил эти камни, и он о них ничего не знает. Камни эти драгоценные, огранка их различна и мастерская. Камни – это «Традиция» и Культуры. Ребенок – человек. С рождения человек знакомится с окружающим его Миром и со словами. Постепенно возможность познания Мира наполняется терминами, заключенными во взаимосвязь сплетенных звуков, которыми мышление человека определяет свое присутствие, посредством которых человек является и находит себя в миру в качестве реального действия. Человек мыслит себя как часть человеческого мира, и мир пребывает через человека, действуя непрестанно в нем посредством языка. Слoво – от «слaвливать». Человек всегда, или почти всегда, дает имена феноменам Мира. Пребывая в контексте той или иной из цивилизаций, человек судит мир и Мир судом тех мерок, которые он принял как свои. Через чувство причастности к той или иной цивилизации человек ощущает себя как культурную ценность, порой готов жертвовать своими личными желаниями, влечениями, а то и жизнью за то, что он определяет как родное, как свое. Человек разделяет мир на чужое и свое. Это – чужое и свое – только в рамках определенной культовой формы в цивилизации, и неравнозначно для разных людей, говорящих на одном и том же языке, точнее, пользующихся одним языком. Парадигмы, определяющие формат и задающие направление, для искренне верящих в их жизненную необходимость, если они существуют для человека как серьезная игра, дают возможность человеку занять свою жизнь в такой игре. Идеологии, идеологии чего угодно, в своей неравной степени, имеющей отношение к Культуре – это не более, чем разделение людей на своих и чужих: на человеков и на недочеловеков, так как идеология мыслит в человеке человека как его самого, так и саму себя как то, что собственно только и есть и может претендовать на смысл: «Человек», но, – человек идеологии. Идеология требует только одного – веры и послушания. Идеология приспосабливает язык для своей «правды». Идеология нуждается и опирается только на мучеников, на тех, кто положил свою человеческую, идеологическую, и потому только – человеческую жизнь на дело осуществления «правды» идеологии. Идеология пользуется человеком, предлагая ему контекст общения, дружбу в чем-то, дружбу за что-то, и что самое существенное – дружбу против кого-то. Посредством языка идеологи какой-либо идеологии дают названия феноменам мира и Мира, они как бы открывают мир (и Мир). Внешне это похоже на то, чем занимались, например, европейцы: «открывая» «новые» земли и давая этим землям свои названия, и уничтожая во имя своих целей то, что не вписывалось в контекст идеологической формы, выраженной в эстетические феномены для тех, для кого эстетические феномены были знаками родины. Но подобным варварством занимались не только носители церковно-христианской цивилизации. Это присуще любой цивилизации, содержащей контекст построенных культовых взаимосвязей – эстетических в контексте идеологии. Однако есть иное. Человеческий труд мыслителей, художников в самых разных областях так или иначе направлен на Дело свободы человека. Человек пытается осознать себя и окружающий мир. Человек познает себя посредством, в том числе, и языка, в том числе, и проживанием себя как цивилизации той или иной культурно-цивилизационной формы, по знакам которой определяет ближнего. Спроецированность человека на культово-эстетические феномены, знаки, удерживают человека в той или иной степени в психологии смыслов и связей между смыслами той или иной цивилизации. (Перейду к спонтанному экспрессионизму цикла «Ритмические экспрессии», картины которого представлены здесь.) Однако для художника язык, навыки владения языком, органичной для подхода техникой живописи, является способом славливания некоего присутствия, в котором находится он, и которое художник может (или не может) удерживать за счет действия, то есть творчества. Затем он смотрит на выраженное, дает (или не дает) выраженному и форме выраженного, и содержанию выраженного ту или иную оценку, называет произведение тем или иным словом-образом. Но это один из возможных для художника подходов к себе и к возможностям в творчестве. Суть такого подхода в спонтанности и не следовании той или иной умозрительной форме. К этому, я считаю, необходимо добавить следующее: язык, любой язык – это форма. Я предполагаю, что язык конструирует человека как человека мыслящего, строящего, как человека творящего. Я предполагаю, что язык надчеловечен. Я предполагаю, что язык человека имеет в себе, но только как фундаментальный закон, то, что человек называет этика, а также и принципиальное для человека основания, в которых он обретает соприсутствие с высшим в нем, персонально ему доступным, а также и в низшем; язык создает-дает имена психическим формам, слoвaми которых судит себя как человека, как возможность человека, как человеческую проявленность в мире и Мире. Язык – это способ и русло в Неведомом и для познающего. Однако я предполагаю, что помимо языка существует рядом с человеком то, что выливается в язык. Это «Традиционализм», выраженный в многотысячелетних ритуалах, которые есть тоже язык, а также многообразие Мира, которое человек и не «видит» и не способен словить в форму языка, тем более общеупотребляемую. Я предполагаю, что русло языка имеет некую неизвестную «направленность», может быть, форму неизвестного состава, имеющую протяженность и свою реальность, недоступную для человека. Возвращаясь к моим произведениям, к подходу в творчестве, который я определяю как «спонтанный экспрессионизм», должен сказать, что суть его для меня – в непосредственном действии и в технике, форма которой рождается проживанием. Следствием действия в проявленном мире, среди бессчетного множества феноменов этого мира, проявленных каждым мгновением Мира, являются и мои произведения. С.Симкин 28.11.2010 |
|
|